Литературный марафонец: за что мы любим Харуки Мураками
В его прозе работает даже то, что обрекло бы другой текст на неудачу. Но он знает, что делает, и идет к своей цели как терпеливый бегун. Действительно ли он пишет для девушек и что прочитать в стиле знаменитого японца?
В январе 2024 года Харуки Мураками исполняется 75 лет. Еще в этом же году юбилей и у его творческой биографии – повесть «Слушай песню ветра» была опубликована, когда ее автору было 30 лет.
За последующие 45 лет Мураками издавался миллионами тиражей на 50 языках, получил экранизации, заслуживающие внимания («Сядь за руль моей машины», «Пылающий», «Норвежский лес»), и уже лет 13 обсуждается как потенциальный нобелевский лауреат.
В российском же культурном пространстве Харуки Мураками приобрел пренебрежительный статус «писателя для молоденьких девушек», а его книги – некоего аксессуара для впечательных студенток филфака.
Это несправедливо по отношению как к читательницам, так и к автору. Во-первых, кроме книг о попаданцах, суровой научной фантастики или бизнес-литературы, все остальное в России в основном и читают молодые девушки. Взрослые женщины с детьми уделяют чтению меньше времени, мужчины не читают или читают мало.
Во-вторых, Мураками покоряет – и отторгает – совершенно разных людей, как это и происходит с любым отличным писателем.
Некоторые японцы считают, что он слишком западный автор. И правда, стиль Мураками – психологичный, не скрывающий сексуальных мотивов персонажей, описывающий одиночество человека перед безликим обществом – напоминает о Франце Кафке или Джероме Дэвиде Сэлинджере. Любимая книга Мураками – это «Великий Гэтсби», история об американской мечте и общечеловеческой скорби по неслучившемуся будущему.
Он не боится потерять свой стиль и охотно переводит других авторов, в том числе классиков, пока собственные идеи «настаиваются», называя это тренировкой. К слову, «Убийство Командора» – это дань уважения «Великому Гэтсби», роману, который Мураками перевел на японский язык.
Мураками – человек дисциплины, к своей жизни, как и к творчеству, подходящий практично. У него четкий распорядок дня, о котором он рассказывает в книге «О чем я говорю, когда я говорю о беге» – must read для писателей, бегунов и других людей, которым нужно постоянно работать, а не надеяться на вдохновение.
Жена зачитывает ему плохие отзывы, чтобы он учился, а не почивал на мягкой перине восторженных рецензий.
И, кажется, только в книгах рациональное в нем уступает потаенному, тому, что готово обсудить секс, смерть, потери и говорящих обезьян.
Не будь он так спокоен и терпелив, противоречивая критика лишила бы его почвы под ногами. Кто-то находит его многословным, кто-то просто называет графоманом, сетуя на излишние подробности в длинных романах и предпочитая короткие рассказы. А кто-то наоборот считает, что тексту не хватает сноски внизу страницы: «Персонажи поступили вот так, потому что...».
Но в его прозе работает даже то, что обрекло бы другой текст на неудачу. Однако он знает, что делает, и идет к своей цели как терпеливый марафонец, зная, как должно быть на самом деле. В его книгах человек может быть одинок даже на свидании, музыка может оказаться сильнее смерти, загадка – это фундамент города, души и даже обезьяны не прочь поговорить с тобой за бутылкой пива.
Способность понять противоречивого человека, тонущего в пучине собственных гибельных поступков, – талант Мураками.
«Букмекеры, не имеющие отношения к Нобелевскому комитету, делают какие-то ставки. Но это же не бега!» – написал он когда-то о премии. Тем не менее, если воспринимать жизнь как марафон, кажется, именно Харуки Мураками знает, что важно не только добраться до финиша, но и созерцать мир по обе стороны от тропы.
Что почитать, если нравится Харуки Мураками
«Осьминог», Анаит Григорян
На остров Химакадзима приезжает загадочный Арэкусандору-сан – банкир из большого города. Мегаполисы в представлении местных жителей – это что-то из другой жизни, но наш герой на самом деле даже не из Киото или Токио, он из России. В сезон тайфунов Александра ждет много открытий о божествах, людях и ловушках для осьминогов. Анаит Григорян не делает Японию для нас менее загадочной – но помогает нам нести эту загадку в себе как что-то родное и понятное, даже если его никогда не постичь до конца.
«Девять рассказов», Джером Дэвид Сэлинджер
Один из самых «восточных» писателей среди американских классиков по-настоящему раскрывается с этой стороны именно в рассказах. Тонкие, психологические, бесконечно грустные философские зарисовки стоит прочитать, даже если вам не нравится «Над пропастью во ржи». Это совсем другой Сэлинджер, и он тоже прекрасен.
«Ворота Расёмон», Акутагава Рюноскэ
Мураками-новеллист многое перенял у Акутагавы. Здесь и легкая мистика, и определенные мотивы, и универсальность сюжетов, и немного западной поэтики в восточном сеттинге.
«Суси-нуар 1.Х. Занимательное муракамиЕдение от “Слушай песню ветра” до “Хроник Заводной Птицы”», Дмитрий Коваленин
Дмитрий Коваленин – переводчик многих романов Харуки Мураками. В своих двух книгах – не слишком больших – он рассказывает историю любви русскоязычного читателя и «самого неяпонского японца», то, как он сам познакомился с автором и как в 90-е его книги пришли к нам, чтобы остаться на наших полках десятками переизданий.
